TATIANA IVANOVA

That day I hurried home and studied my periodic table. I had received a special chemistry set last Christmas. Hydrogen and oxygen make a special bond when they come together to form water, so I figured I should try to recreate that special bond with whatever molecular (dollar word) ingredients I chose. I looked through the chemicals in my set and picked the ones that would result in the same type of electron balance that occurred in the hydrogen-and-oxygen bond.

I took my ingredients to school and got ready to measure and mix. Jeffrey was slightly interested at this point. Mr. Terupt, on the other hand, appeared a little uneasy about the whole thing, but he never stopped me.

“Luke, sometimes when you mix chemicals it can cause a reaction, which then explodes (dollar word).”

“I know,” I said.

“Maybe we shouldn’t mix these in the classroom without knowing what’s going to happen,” he said. “It might not be safe.”

“All these potions came from my chemistry set at home. My mom saw it. It’s safe,” I said, trying my best to convince Mr. Terupt. I didn’t tell Mom or Mr. Terupt about the few ingredients I got from Dad’s garage. I knew it would work.

“Hey, guys, come and look at all the stuff Luke’s mixing together,” Chris yelled.

I felt everyone gather behind me as I began mixing my substances together in a bowl, but before I could feed my plant, something happened. First the bowl started feeling warmer — then hot. The potion turned dark green — then gray. It started bubbling — first slowly, then rapidly. I knew this was bad.

“Back up! Everybody back up! Get away from it!” Mr. Terupt ordered.

Smoke started billowing from my concoction. Then the screech of the fire alarm pounded against my ears. The only other thing I heard was Peter laughing. “This is awesome!” he yelled. “Way to go, Lukester!”

“Outside! Everybody outside!” Mr. Terupt ordered.

I was done for. I was sure of it.

Wrong again.

Mr. Terupt spoke to Mrs. Williams and took the blame for everything. He even stood up to the fire marshal, who always walks through the building after an unannounced fire alarm. The marshal wanted our dollar-word posters taken off the hallway walls. He claimed they were a fire hazard. Jeffrey thought this confrontation was a big deal.

“Did you see Terupt see no to that guy?” he said. “He refused to take our posters down.”

“I saw,” I said. And I saw flashbacks of smoke pouring out of the bowl. I knew I wasn't ever going to be a botanist (dollar word).

В тот день я поспешил домой, чтобы изучить периодическую систему элементов. На прошлое Рождество мне подарили набор юного химика. Водород и кислород образуют особую связь в молекуле воды, поэтому я решил, что должен постараться воссоздать эту связь, подобрав необходимые компоненты. Я просмотрел реактив за реактивом (долларовое слово) и выбрал вещества, взаимодействие которых приведет к установлению того же типа электронного баланса, что и в связи между водородом и кислородом.

Я взял с собой в школу нужные реагенты и уже собирался взвесить и смешать их. Тут Джеффри отчасти заинтересовался происходящим. Мистер Террапт, с другой стороны, проявил некоторое беспокойство, но не стал меня останавливать.

— Люк, когда одно вещество (долларовое слово) смешивают с другим, они могут вступить в реакцию, сопровождающуюся взрывом.

— Спасибо, — ответил я.

— Возможно, нам не стоит смешивать их во время урока — мы не знаем, к чему это приведет, — сказал он. — Это может быть опасно.

— Все вещества — из моего домашнего набора. Мама их видела. Это безопасно, — возразил я, изо всех сил стараясь убедить мистера Террапта. Я не сказал ни маме, ни мистеру Террапту, что еще одним реагентом (долларовое слово) было кое-что из папиного гаража. Я знал, что он сработает.

— Эй, народ, посмотрите, что тут Люк развел! — закричал Крис.

Я стал смешивать вещества в ступке, чувствуя, как у меня за спиной собираются одноклассники. Однако прежде, чем мне удалось вылить смесь в горшок, что-то произошло. Ступка стала нагреваться сильнее и сильнее. Смесь из темно-зеленой превратилась в серую. Она начала пузыриться — сперва медленно, потом все быстрее. Я понял, что дело плохо.

— Назад! Все назад! Отойдите! — приказал мистер Террапт.

Из ступки повалил дым. Затем мне в уши ударил пронзительный визг пожарной сигнализации. Единственное, что я слышал кроме него — это смех Питера.

— Круто! — орал он. — Молодец, Люкстер!

— На улицу! Все на улицу! — кричал мистер Террапт.

Я погиб. Вне всяких сомнений.

И снова я ошибся.

Мистер Террапт поговорил с миссис Уильямс и взял на себя вину за все случившееся. Более того, он вступился за нас перед начальником противопожарной службы, который обходит здание после каждого непредусмотренного срабатывания сигнализации. Начальник требовал снять со стен коридора наши плакаты с долларовыми словами. Он утверждал, что они легко воспламеняются и потому опасны. Джеффри счел это столкновение знаменательным событием.

— Видел, как Террапт того мужика отшил? — спросил он. — Плакаты наши снять отказался!

— Видел, — ответил я. У меня перед глазами все еще стоял дым, курившийся над ступкой. Я понял, что физиолог (долларовое слово) растений из меня не выйдет.

No national-level state organ (except for the military and police) stipulates that people must wear uniforms in Japan. Nevertheless, highly regulated attire pervade Japan’s social landscape. This is because state power so thoroughly permeates ostensibly nonstate spaces and practices (cf. Althusser’s “ideological state apparatuses” [1971], Foucault’s “discourse” [1979], and Gramsci’s “hegemony” [1971]), that there is no obvious need for officialdom to order the donning of uniforms. This is especially true in educational and economic endeavors.

Uniforms effect rationalizing processes in three ways. First, they symbolize hierarchy: who must wear a uniform and who does not, who determines how a uniform must be worn, and what rank signs on a uniform denote. Second, they symbolize social categorization: uniforms place one in a group, gender category, or age range. As categorizing objects, they have two functions: (1) they are an emblem of membership for those inside an organization (school, company, occupation), hopefully instilling a sense of solidarity or identification; and (2) they are for those outside the organization, who use them as a means of convenient classification, as a way of knowing who does what, of what role a person performs. A Japanese student who spent time in the United States explained to me that while the purpose of school uniforms in Japan is exclusionary (to emphasize who is not in “our group”), the purpose of school uniforms in the United States (where schools do have uniforms) is inclusionary (to emphasize who is in “our group”). Finally, they symbolize social standardization: regulated attire makes the individual more uniform (“one form”). This is useful for superiors who may utilize them as barometers of an individual’s level of commitment. Thus, many schools in Japan enforce strict regulations concerning how a school uniform should be worn (see below). Ritualized dress is a way to express one’s character, or at least one’s level of commitment to the dictates of the group. The body is treated as a politically-encoded, meaning-carrying icon. Its appearance is the visible expression of a moral system (Bourdieu 1977, 1990).

Ни один из государственных органов национального уровня не требует, чтобы японцы (за исключением военных и полиции) носили униформу. Тем не менее, в высшей степени регламентированный дресс-код преобладает на общественном ландшафте Японии. Это связано с тем, что мощное влияние государства настолько глубоко пронизывает как будто бы негосударственные пространства и занятия, что у чиновников не возникает необходимости приказывать согражданам носить форменную одежду (ср. «идеологические аппараты государства» Альтюссера (Althusser 1971), «дискурс» Фуко (Foucault 1979) и «гегемонию» Грамши (Gramsci 1971)). Это особенно справедливо в образовательном и экономическом контекстах.

Униформа рационализирует действительность тремя путями. Во-первых, она проясняет иерархию: обязан ли человек носить форму, или, напротив, сам решает, каким именно образом ее будут носить другие; каков его ранг, если он ее носит. Во-вторых, форменная одежда помогает социальной классификации: она помещает человека в определенную группу, распределяет по гендерным и возрастным категориям. У формы, как у классифицирующего объекта, есть две функции: (1) она символизирует принадлежность к организации (будь то школа, компания или профессиональный союз) для тех, кто входит в ее состав, и таким образом, по оптимистичным представлениям, внушает чувство единства и помогает самоидентификации; (2) для тех же, кто не принадлежит к данной организации, она служит удобным маркером, указывающим на то, что за роль играет тот или иной человек. Студент-японец, который какое-то время жил в США, объяснял нам, что смысл школьной формы в Японии — исключающий (она подчеркивает, кто не относится к «нашей группе»), в то время как в США — в тех школах, где она используется — включающий (форма подчеркивает, кто относится к «нашей группе»). Наконец, униформа служит социальной стандартизации: регламентация дресс-кода приводит к тому, что люди выглядят более единообразно. Эта функция используется теми руководителями, которые воспринимают степень соответствия стандарту как показатель уровня обязательности подчиненного. Так, во многих японских школах существуют строгие нормы, диктующие детям не только что, но и как они должны носить (см. ниже). Для отдельного человека ритуализированная одежда становится способом выразить характер, или, по крайней мере, степень готовности подчиняться диктату группы. К телу относятся как к символу, кодирующему сообщение. Внешний вид оказывается видимым воплощением духовных ценностей (Bourdieu 1977; Bourdieu 1990).

• Temperature greater than 38° C or 100.5° F or shaking, chills. Take temperature twice daily.
• Dizziness, lightheadedness, excessive sleepiness or confusion.
• Cough, with or without phlegm (sputum). Shortness of breath or tightness chest.
• Redness, inflammation, drainage or tenderness at your central catheter site.
• Bleeding: from your nose, mouth, gums. Blood in urine, bowel movement or sputum. Headaches or prolonged vaginal bleeding.
• Difficulty emptying your bladder or burning, urgency, or frequency with urination.
• Nausea, vomiting or an inability to take food or fluids for more then 12 hours.
• Diarrhea (more than 4 stools in 24 hours) or constipation (no stool in 48 hours).
• Sores or pain in your mouth or around rectal area.
• Any skin changes (rashes, sores, small red dots; petechia).
• Vaginal or penile discharge or itching.

• Температура выше 38° C (100.5° F), дрожь, озноб. Измеряйте температуру дважды в день.
• Головокружение, дурнота, повышенная сонливость, спутанность сознания.
• Кашель с отделением мокроты или без нее. Одышка или ощущение сдавленности в груди.
• Покраснение, воспаление, подтекание или болезненность в месте выхода центрального венозного катетера.
• Кровотечение из носа, рта или десен. Кровь в моче, стуле или мокроте. Головные боли или длительное влагалищное кровотечение.
• Затрудненное или учащенное мочеиспускание, а также жжение при мочеиспускании или неотложные позывы к мочеиспусканию.
• Тошнота, рвота или неспособность есть или пить на протяжении более 12 часов.
• Понос (стул чаще четырех раз за 24 часа) или запор (отсутствие стула на протяжении 48 часов).
• Ранки или боль во рту или перианальной области.
• Любые кожные новообразования (сыпь, ранки, маленькие красные точки; точечные кровоизлияния).
• Выделения или зуд в области влагалища или пениса.

The procedure for the manufacture of [substance name] involves 3 steps. The first step consists of three chemical reactions. A nitropyrazole, UK-84,440 is hydrogenated to give an amine, UK-84,443, which is an in situ intermediate. A carboxylic acid, UK-143,108, is converted to its imidazolide, UK-287,051, another in situ intermediate, by reaction with N,N’-carbonyldiimidazole (CDI). Subsequent acylation of the amine UK-84,443 with UK-287,051 gives the intermediate UK-220,955. In Step 2, UK-220,955 is cyclised by reaction with potassium tertiarybutoxide in tertiary-butanol to give UK-92,480. In Step 3, UK-92,480 is converted to [substance name] by salt formation with citric acid in aqueous 2-butanone.

Nitrogen is used to give an inert atmosphere in the procedures cited in this RPD to ensure safety during processing.

Purification procedures cited in this RPD may be utilized to ensure the quality of each intermediate.

Производство [вещества] происходит в три этапа. Первый этап состоит из трех химических реакций. Нитропиразол UK-84,440 гидрируется до амина UK-84,443 — промежуточного соединения, образующегося in situ. Реакция карбоновой кислоты UK-143,108 с N,N’-карбонилдиимидазолом (CDI) ведет к ее превращению в имидазолид UK-287,051, еще один промежуточный продукт in situ. Последующее ацилирование амина UK-84,443 имидазолидом UK-287,051 дает интермедиат UK-220,955. На втором этапе в реакции с трет-бутоксидом калия UK-220,955 циклизуется до трет-бутанола с получением UK-92,480. На третьем этапе UK-92,480, взаимодействуя с лимонной кислотой в водном растворе 2-бутанона, образует соль [вещества].

В качестве меры предосторожности описанные в этом документе реакции проводились в инертной атмосфере с использованием азота.

Процедуры очистки, описанные в этом документе, могут применяться для гарантии качества каждого промежуточного соединения.